Ты ладишь с родней? - Конечно! Я очень люблю и отца и мать – и благодарна судьбе за то, что у меня такие любящие и понимающие родители. А еще у меня есть брат Мэтью, он старше меня на год, и сестра Мишель: на три года младше. Их я тоже обожаю! Кстати, Мэтью помог мне в свое время перебраться из нашей глубинки в Нью-Йорк, а потом - в Лос-Анджелес. И вообще он помогал мне в начале карьеры, чем только мог, он – мой лучший друг. А Мишель очень похожа на меня, такая же безбашенная, по прежнему обожает рискованные трюки на скейте.
Тебя в детстве заставляли что-то делать? - Да, я стригла газоны, присматривала за соседскими детьми. Мои родители – люди строгих правил и воспитали меня соответственно, но в том, что касается творчества, всегда мне помогали. Папа, его зовут Джон, самый дружелюбный и обаятельный отец на свете. Именно к нему я обращалась с самыми сокровенными вопросами и всегда находила понимание и поддержку. Он оборудовал в нашем гараже мою первую студию. А мама Джуди – очень добрый и приветливый человек, а еще она превосходно готовит.
Это правда, что в школе ты любила прикалываться? - Если честно, со школой у меня связаны не самые лучшие воспоминания. Первого сентября меня наряжали в нелепое кружевное платьице, вели на уроки… В классе я, скажем так, популярностью не пользовалась. Одноклассники и их родители не понимали моего стиля в одежде: я любила широкие штаны и кеды. Не понимали они и моих “пацанских” хобби: больше всего мне нравится охотиться и рыбачить с родителями моих друзей, ходить в походы, выполнять рисковые трюки на скейте и играть в хоккей, - кто хоть раз играл в канадский хоккей, знает, что это такое. Кстати, однажды мне здорово влетело от родителей из-за моих хобби: меня арестовали полицейские - за катание на скейте в запрещенном месте. А уж сколько раз меня выгоняли из класса за всякие выходки. Я, кстати, когда занимаюсь музыкой, могу себе что-то этакое позволить (смеется).
Например?! - Например, в “Girlfriend” внимательные слушатели смогу расслышать звук, который раздает пивная бутылка, когда в нее дуют.
А это правда, что петь ты начала раньше, чем говорить? - Да, я рано потеряла интерес к погремушкам. Помню, когда была еще совсем маленькой, забиралась на кровать как на сцену и пела во всю мощь своих маленьких легких. И воображала, как толпы народу приходит посмотреть и послушать меня, раздавала куклам автографы: короче, твердо знала – сама не знаю почему, - что буду суперзвездой, по крайней мере, была уверенна, что обязательно сбегу из своего маленького городка, чтобы начать новую жизнь.
И как начиналась твоя музыкальная карьера? - В 10 лет я стала петь в церковном хоре, в 12 – сочинила свою первую песню. Кстати, очень интересно реагировали на все это родители. Помню, когда мне было лет 14, мама забрала меня с вечеринки, словно маленькую девочку. Я жутко тогда обиделась и сумела сделать так, чтобы это больше не повторялось. Я была независимой по натуре девчонкой, и маме с папой мои потуги на самостоятельность не очень нравились. Но при всем при этом они – как я уже сказала, - всегда поощряли мои занятия музыкой, записывали меня на участие в разных конкурсах, в которых я часто побеждала. А однажды мама меня потащила на концерт Бритни Спирс. Я жутко упиралась, потому что не хотела все это смотреть и слушать, но мама твердо сказала: “Ты же собираешься выступать на сцене! Так посмотри, как это делают другие”.
И что же было дальше? - В старших классах школы, в то время, когда мои ровесницы больше всего думали о нарядах и помаде, я методично рассылала по студиям кассеты с моими любительскими записями. В 16 лет заключила первый контракт. В 17 выпустила свой первый альбом, и пошло-поехало…
Интересно, а о каких-то других профессиях, помимо музыки, ты мечтала в детстве? - Одно время хотела стать полицейским. Представляла себе, как это круто – преследовать кучу плохих парней и “разбираться” с ними. Но полицейского из меня не вышло (смеется).
